Так почему же нацистская эскадра проскочила под носом у англичан через Ла-Манш? Впрочем, прежде ответим на другой вопрос, который неизбежно возникает у читателей: каким образом «Шарн-горст», «Гнейзенау» и «Принц Ойген» оказались в Бресте и что это были за корабли? ...Побежденной в первую мировую войну Германии страны Антанты по версальскому соглашению разрешили содержать небольшой военный флот исключительно для защиты своих территориальных вод: 6 старых броненосцев водоизмещением не более 10 тыс.т, столько же легких крейсеров по 6 тыс. т и две дюжины старых эсминцев. Водоизмещение боевых кораблей, построенных взамен устаревших, не должно было превышать этих рамок. Но уже в период Веймарской республики (1919—1933 годы) германские милитаристы начали строительство трех «карманных линкоров» типа «Дойчланд» (водоизмещение 11,7 тыс. т, скорость 28 узлов, главный калибр — шесть 280-мм орудий). Необычная по тем временам силовая установка — 8 дизелей общей мощностью 54 тыс. л. с.— обеспечивала им огромную дальность плавания — 20 тыс. миль. Словом, это были не «защитники побережья», а океанские рейдеры, призванные в одиночку действовать на международных коммуникациях. Тем не менее в 1935 году Англия подписала соглашение с нацистской Германией, сняв с нее версальские ограничения, касавшиеся флота. Не прошло и года, как на воду были спущены скоростные (32 узла) линкоры-рейдеры «Шарнгорст» и «Гнейзенау» (31,8 тыс. т, девять 280-мм орудий), за которыми последовали громадные линкоры «Бисмарк» и «Тирпиц» (52,8 тыс. т, 29 узлов,восемь 380-мм орудий). В набеговых операциях последних должны были сопровождать тяжелые крейсера «Принц Ойген», «Адмирал Хиппер», «Лютцов» и «Зейдлиц» (14 тыс. т, 32,5 узла, восемь 203-мм орудий).    С началом второй мировой войны нацистские рейдеры нанесли немалый урон Англии и Франции. Так, в апреле 1940 года «Шарнгорст» и «Гнейзенау» потопили британский авианосец «Гермес» и два эсминца (при этом погибли 1471 моряк и 41 летчик). В начале 1941 года оба линкора завершили очередной набег на атлантические коммуникации союзников, уничтожив 22 транспорта. Опасаясь, что в Северном море их стерегут корабли англичан, линкоры ушли в оккупированный нацистами французский порт Брест, где имелось все для ремонта их механизмов. Летом туда же заявился «Принц Ойген», сопровождавший в Атлантике «Бисмарка» в первом и последнем для того рейде. К началу 1942 года стоянка эскадры в Бресте стала, с точки зрения командования кригсмарине, не только бессмысленной — корабли не участвовали в боевых операциях,— но и опасной, поскольку порт регулярно бомбила авиация. Поэтому британская разведка верно предполагала, что эскадра постарается уйти из Бреста. Но куда?

  Бросок через Ла-Манш? Тогда Циллиакс мог не опасаться встречи с английскими линкорами, которые адмиралтейство ни в коем случае не отправило бы в густо минированный пролив, под удары бомбардировщиков люфтваффе, под снаряды германских береговых батарей. Конечно, эскадре грозило то же самое со стороны англичан — среди минных полей, под огнем береговых батарей, подвергаясь атакам авиации и торпедных катеров, она оказалась бы в весьма невыгодном положении, если не сказать, в смертельной ловушке. Но в штабе кригсмарине именно на то и рассчитывали, что британские адмиралы будут рассуждать подобным образом. Кроме того, операция «Цербер» должна была занять чуть больше суток. Рискованно? Разумеется, но кайзеровским, а потом нацистским военным был свойствен авантюризм при решении стратегических и тактических задач.

После войны на Западе появилось немало мемуаров бывших чинов вермахта, кригсмарине и люфт-ваффе, поведавших миру об «утерянных победах». Не обошли они вниманием и операцию «Цербер», не скупясь на восхваление ее авторов и исполнителей. Оказывается, приступив в ее подготовке, командование флота разработало систему «лавины» — постепенного наращивания сил прикрытия по мере движения эскадры. Итак, из Бреста она выходит в сопровождении 6 эсминцев и 3 миноносцев ночью, чтобы пройти самый опасный участок днем, под охраной истребителей. У Шербура к эскорту присоединяются 20 сторожевиков, у мыса Гри-Не — еще 24 сторожевика и тральщика и боевые катера. Причем над эскадрой постоянно «раскрыт зонтик» — 16 «мессершмиттов», которых в любой момент поддержат более 200 самолетов люфтваффе. Была учтена даже такая мелочь, как попутный прилив. Он увеличит скорость кораблей, а возросший уровень воды в проливе снизит вероятность их подрыва на якорных минах.

  Береговые батареи англичан предполагалось подавить огнем немецких орудий с французского побережья. По всему маршруту перехода, где эскадре следовало менять курс, устанавливалось шесть кораблей — они играли роль плавучих ориентиров...

Но какой бы «лавиной» ни прикрывалась операция «Цербер», она была весьма уязвимой; в основе ее, как мы уже говорили, лежал простой расчет на неожиданность. «Это предприятие могло иметь шансы на успех только при условии, если удалось бы сохранить подготовку к нему в полной тайне»,— признавался западногерманский адмирал Руге, в годы войны участвовавший в обеспечении этой операции. И здесь мы вплотную подходим к «закулисной стороне» дела, к тем акциям, которые были предприняты для дезинформации британской разведки. А в этом отношении нацистские секретные службы имели опыт...

Обманные действия, направленные к одной цели, велись разными путями. Так, за несколько дней до начала операции механики кораблей эскадры демонстративно приняли на борт изрядный запас машинного масла, применяемого при плавании в экваториальных широтах. Одновременно интенданты выписали несколько сот комплектов морской тропической формы. Об этом англичане незамедлительно узнали от своей агентуры.

  10 февраля командиры линкоров и крейсера и старшие офицеры штаба Циллиакса получили приглашения в Париж, на банкет у командующего кригсмарине гросс-адмирала Редера. Приглашения разослали так, чтобы агенты Интеллидженс сервис уверились:

12 февраля, в 20 часов, старший офицерский состав эскадры будет представляться командующему в его парижской резиденции. Одновременно контрразведчики позаботились, чтобы стало известно и о приеме, который вечером того же 12 февраля устраивает в честь военных моряков комендант Бреста. Жены некоторых немецких морских офицеров предупредили французскую прислугу, что их мужья в тот день до утра отпущены на берег.

  11 февраля, за несколько часов до выхода кораблей из порта, вокруг «Шарнгорста» поставили противоторпедную сеть, хорошо различимую с воздуха. Ее, конечно же, заметил пилот британского самолета-разведчика, а в адмиралтействе, получив его донесение, решили, что этот линкор в ближайшее время не собирается в море. Ранним утром 12 февраля в Бресте объявили воздушную тревогу, укрыв гавань дымовой завесой. Так бывало и раньше, но на сей раз она должна была спрятать от британских авиаразведчиков опустевшие стоянки брестской эскадры. Вот так секретные службы «третьего рейха» старательно убеждали руководителей адмиралтейства в том, что брестская эскадра не покинет порта, по крайней мере до 14 февраля. А если и уйдет, то скорее всего в южную Атлантику, в зону оживленного судоходства союзников, где уже оперировали гитлеровские субмарины и вспомогательные крейсера-рейдеры.

  Правда, незадолго до операции тральщики кригсмарине начали появляться на разных участках Ла-Манша, но они это делали, в открытую, демонстрируя как бы обычное, контрольное траление. Оно действительно шло, только очищались на сей раз фарватеры для кораблей Циллиакса. Тогда же радисты люфтваффе принялись вроде бы бессистемно «глушить» британские радары. 12 февраля, когда на их экранах появились плотные засветки от помех, английские операторы поначалу не придали им значения. К чему это привело —  береговые батареи вели огонь по эскадре вслепую...

  Так что же, англичане были введены в полное заблуждение и ставка на неожиданность оказалась верной? Именно на этой версии упорно настаивали представители адмиралтейства и официальные историки королевского флота, но...

  В 1975 году в Лондоне появилась книжка отставного разведчика Уинтерботема «Загадка «Ультра». Оказывается, еще в 1932 году польские криптографы узнали секрет немецкой электрической шифровальной машинки «Энигма» и в июле 1939 года, когда угроза нападения Германии превратилась в неизбежность, передали всю информацию о ней французам и англичанам. А ведь с помощью «Энигмы» гитлеровское командование всю войну вело наисекретнейшие переговоры с командующими соединениями вооруженных сил «третьего рейха»! «Вскоре после того, как приступили к работе мои коллеги из сухопутных войск и ВВС (имеется в виду дешифровка радиограмм противника.), была разгадана немецкая военно-морская «Энигма»,— пишет Уинтерботем и добавляет, что перехваченные «морские радиограммы направлялись в адмиралтейство в немецком оригинале, однако радиограммы, касающиеся передвижения немецких подводных лодок и кораблей, все же переводились... и отправлялись командованию береговой авиации», которая и наблюдала за брестской эскадрой. Выходит, англичане прекрасно знали сроки проведения операции «Цербер» и ссылки на внезапность всего лишь увертка? И почему тогда, учитывая осведомленность адмиралтейства, тщательно продуманная контроперация «Фуллер» тем не менее завершилась фиаско?