Позорный провал британской контроперации «Фуллер» причинил немало треволнений англичанам, хорошо помнившим, что только Дуврский пролив, максимальная ширина которого не превышает 45 км, отделяет их от оккупированной гитлеровцами Франции. А ведь еще со школьной скамьи им внушали, что если эта водная преграда со времен норманнского вторжения в XI веке и оставалась неприступной, то лишь благодаря существованию королевского флота. Вот почему в парламенте последовали весьма неприятные запросы правительству, а письма в редакции газет и статьи обозревателей, опубликованные, несмотря на строгости военного времени, отразили всю горечь национальной обиды и беспокойства. Добавим, что каждый англичанин счел себя обманутым командованием королевских военно-воздушных сил, которое не раз сообщало об удачных налетах на Брест, о тяжелых повреждениях, якобы нанесенных кораблям эскадры. В ходе контроперации выявилась поразительная несогласованность действий флота и авиации, взаимные упреки летчиков и моряков получили скандальную огласку, а за координацию боевой работы тех и других отвечало правительство во главе с Черчиллем. В таких условиях замалчивать происшедшее было невозможно. Поэтому правительство и объявило о назначении официального расследования с последующей публикацией его результата. Впрочем, главной целью этого маневра Черчилля было прекратить вышедшее из-под контроля обсуждение операции «Фуллер», успокоить общественное мнение и поддержать авторитет правительства, а следовательно, и свой.

   Как известно, прорыв брестской эскадры через Ла-Манш длился чуть больше суток. Комиссия же изучала обстоятельства неудачной контроперации две недели, закончив работу в марте. 1942 года. А отчет о ее работе опубликовали лишь в марте... 1946 года. Напомним, что к этому времени Черчилль уже потерял пост премьер-министра. Выявив ряд интересных фактов и обстоятельств, правительственная следственная комиссия о многом, конечно же, умолчала. Тем не менее опубликованные материалы отчета позволяют проанализировать некоторые детали операции «Фуллер».

  Начнем с того, что ее стратегический просчет вовсе не сводился к числу прорвавшихся через Ла-Манш кораблей эскадры. Но их появление в норвежских водах (что удалось, правда, только «Шарнгорсту»), где уже находился новейший линкор «Тирпиц», позволило бы нацистскому командованию собрать мощный, маневренный кулак для ударов по союзным конвоям, направляемым в нашу страну. Громадный риск, на который пошли нацисты, лишний раз доказывает, какое важное значение придавали они этой операции. Но тем более чудовищным, вопиющим представляется провал контроперации «Фуллер», который ничем нельзя оправдать. За минувшие четыре десятилетия были высказаны самые противоречивые версии, которые, в общем-то, можно свести к трем основным. Согласно первой нацисты благодаря средствам маскировки и дезинформации добились неожиданности, поэтому британское командование запоздало с реакцией на появление в Ла-Манше брестской эскадры. Однако англичане в течение всей второй мировой войны расшифровывали наисекретнейшие радиопереговоры противника. Да и в самом докладе комиссии приводились, например, такие подробности: «К 1 февраля все три корабля из дока  вышли, и хотя британская авиация продолжала совершать налеты на эти корабли, никто уже не считал, что какому-либо из них нанесено повреждение, серьезно повлиявшее на его мореходные качества» (ст. 2 доклада). Позже разведка зафиксировала появление в Бресте необычайно большого числа эскортных кораблей и тральщиков, усиление активности истребительной авиации противника на трассе будущего перехода. Уже 8 февраля командующий береговой авиацией издал оперативную директиву, указывая вероятный срок германской операции: «В любое время, начиная со вторника 10 февраля» (приложение 6 к докладу). Да, трудно назвать какую-либо другую морскую операцию второй мировой войны, когда о противнике имелось бы так много подробных сведений. Если же разведданные, которые получали руководители адмиралтейства и ВВС, оценивались неверно, или их смысл искажался при передаче по инстанциям, или ими пренебрегали, то это нужно отнести к порокам системы управления на высшем уровне, а не к досадным неожиданностям. Сторонники второй версии утверждали, что неудача англичан была вызвана плохой погодой: низкая облачность, дожди, ограниченная видимость — все это, мол, способствовало нацистам. Конечно, такой довод не может быть признан серьезным. Выбор благоприятной обстановки, в том числе метеорологической, выгодной для себя, но не для неприятеля, всегда считался элементарным тактическим приемом. Периодические ухудшения погоды в районе Ла-Манша в такое время года давным-давно известны морякам всех стран. И естественно, командование английского флота и авиации первым узнало о приближении к проливу теплых масс воздуха, что неизбежно сулило ухудшение погоды. Больше того, накануне операции «Цербер» английская разведка засекла участившиеся вылеты вражеских самолетов на метеоразведку в северную Атлантику — из Бреста и оккупированной Норвегии. Неспроста же в докладе комиссии отмечалось, что чинам британского адмиралтейства об изменении погоды было известно гораздо раньше, чем противнику.

  Кстати, 12 февраля именно низкая облачность и ограниченная видимость сыграли на руку экипажам британских торпедоносцев «свордфиш», торпедных катеров и эсминцев. В хорошую погоду артиллеристы Циллиакса и пилоты истребителей люфтваффе, прикрывавшие эскадру, не подпустили бы атакующих на дистанцию прицельного торпедного выстрела. А в том, что британские торпеды не попали в цель, погода отнюдь не виновата...

  Кроме того, плохая видимость помогла английским морякам совершить отход после атак с минимальными потерями. Любопытно, что члены комиссии сочли выход эсминцев из-под обстрела «почти что чудом»» (ст. 122 доклада). Не составили исключения и торпедные катера. В официальном отчете об этом говорится прямо: «Группа сравнительно тихоходных торпедных катеров, лишенная поддержки (с воздуха.) смогла вопреки всем ожиданиям подойти на нужную дистанцию в светлое время суток, выпустить торпеды по линейным кораблям и затем отойти без потерь. Это, несомненно, оказалось возможным благодаря относительно плохой видимости». Выходит, густая облачность помешала выполнить боевое задание разве лишь экипажам британских бомбардировщиков. Но опять-таки погода тут ни при чем. В отчете отмечалось, что «подготовка большинства личного состава бомбардировочной авиации не была рассчитана на использование авиации против быстроходных военных кораблей в светлое время суток»

  Напомним, что британские военачальники, ответственные за выполнение операции «Фуллер», почему-то уверились в том, что брестская эскадра пойдет по проливу только ночью. Это заблуждение пагубно отразилось на всех деталях плана и дало противнику двенадцать (!) часов «форы». Третья версия сводится к «неблагоприятному стечению обстоятельств» — мелкие ошибки и накладки  наложившись друг на друга, усугубили конечный результат. Конечно, когда нет других объяснений, остается только ссылаться на судьбу. На наш взгляд, куда реальнее иное — отсутствие должного взаимодействия между авиацией и флотом. Атаки их разрозненных сил, не совпадавшие по месту и времени, скорее были импровизированными, а потому неэффективными.

  А теперь задумаемся: кому же шла на пользу необъяснимая цель просчетов британского командования? Казалось бы, странный вопрос — конечно же, нацистам. Ведь в январе 1942 года Гитлер ясно заявил гросс-адмиралу Редеру, что любой корабль, не находящийся в Норвегии, находится не там, где надо... Но вот другой факт. Как писал западногерманский адмирал Ассман, служивший и в кригсмарине, после прорыва эскадры Циллиакса: «Черчилль заявил в палате общин, что он с величайшим облегчением приветствует уход германских кораблей из Бреста».

  Обратимся к книге бывшего сотрудника британской морской разведки П. Бизли «Разведка особого назначения», изданной в Англии четверть века после описываемых событий. В ней довольно подробно рассказывается о деятельности оперативного разведывательного центра (ОРЦ), наиболее авторитетного аналитического органа адмиралтейства. Целую главу Бизли посвящает обстоятельствам прорыва немецких кораблей через Ла-Манш и с горечью констатирует, что в этом случае первый лорд адмиралтейства Паунд, морской министр Александер и премьер-министр Черчилль (обычно постоянно заглядывавший в ОРЦ со словами «Что новенького, мальчики?») остались глухи к загодя полученной достоверной информации о намерениях противника.

Чем же руководствовался британский премьер-министр в данном случае, да и впоследствии?. Не прошло и полугода, как «непонятный просчет» адмиралтейства повторился. В июле 1942 года оно внезапно отозвало эскорт (25 боевых кораблей) и ближнее прикрытие (4 крейсера и 3 эсминца) конвоя PQ-17, после чего гитлеровцы безнаказанно отправили на дно Баренцева моря 24 транспорта с грузами для сражающейся Красной Армии. Почему же Паунд, действовавший только с ведома премьер-министра, подставил беззащитный конвой неприятелю? «Мы не считаем правильным рисковать нашим флотом к востоку от острова Медвежий»,— оправдывался Черчилль, ссылаясь на опасность, исходившую от немецких кораблей, стоявших в фьордах северной Норвегии. Иного мнения придерживался известный историк британского флота Роскилл. «Трудно найти какое-либо оправдание подобному вмешательству Лондона в дела конвоя»,— признавал он. Да, найти оправдание трудно, но, объяснить можно. Через несколько дней после уничтожения PQ-17 глава британской военно-морской миссии в Полярном контр-адмирал Фишер попросил командующего Северным флотом принять его по срочному делу. «Он сообщил, что 17 июля в Лондоне состоялось совещание,— вспоминал адмирал А, Головко,— после которого миссия получила телеграмму об отмене до сентября конвоев к нам...»

  Говорят, истории свойственно повторяться. Припомним события тревожного августа 1914 года. Последние дни перед первой мировой войной. В Средиземном море курсируют кайзеровские линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау». Командующий британскими морскими силами в этом регионе адмирал Милн получает приказ следить за более чем вероятным противником и с объявлением войны уничтожить оба крейсера. Казалось, участь их была решена — ведь двум кораблям противостояли 3 линейных, 4 броненосных, 4 легких крейсера и 16 эсминцев. Однако Милн вдруг... оставляет «Гебен» и «Бреслау» в покое. Весь мир был поражен беспрепятственным проходом этих кораблей в Стамбул, где они подняли турецкие флаги, а в октябре уже участвовали в нападении на черноморские порты России.

  Тайна «стратегической ошибки» адмиралтейства раскрылась только после первой мировой войны, притом самым скандальным образом. Оказывается, морской министр Великобритании Черчилль приказал Милну пропустить немецкую Средиземноморскую эскадру в турецкие воды. Опасаясь, что с началом военных действий российский Черноморский флот быстро справится с устаревшими морскими силами Турции, заправилы лондонского Сити не замедлили «преподнести сюрприз» своему союзнику.

   Август 1914 года—морской министр Великобритании Черчилль пропускает германские корабли в Черное море, где они нанесли немалый ущерб России.

   Февраль 1942 года. Военный кабинет Великобритании во главе с премьер-министром Черчиллем и подчиненное ему адмиралтейство допускают «непостижимые просчеты» при проведении контроперации «Фуллер». Перед эскадрой Циллиакса открывается путь в северную Норвегию.

   Июль 1942 года. С ведома премьер-министра Великобритании Черчилля адмиралтейство фактически подставляет под удар конвой PQ-17. Ссылаясь на его разгром и на присутствие германских кораблей в северной Норвегии, оно приостанавливает поставки грузов по арктической трассе...