ВРАТА В ПРЕИСПОДНЮЮ.

 

 

    Еще в 1550 году на географической карте мира, составленной Джакомо ди Гаэтальди, Бермудские острова были обозначены как «Острова дьявола». А мореплаватели, посещавшие их, утверждали, будто там повсюду слышится свинячье хрюканье. «Острова эти,— писал в 1610 году Журдан,— никогда не служили пристанищем христианам. Они — обитель бурь и напастей». И утверждениям древних мореплавателей как бы вторит поговорка, бывшая в ходу у моряков из Северной и Южной Каролины уже в более поздние времена: «После Бермуд тебе и мыс Хаттерас (юго-восточная оконечность одноименного острова; расположен неподалеку от штата Северная Каролина)  нипочем».

   Итак, что же это за злополучное место — Бермудский треугольник? Уже от одного только его названия веет тревогой и тайной. И тайна эта не одно столетие волнует воображение, порождая самые жуткие, безудержные фантазии, которые никак не вмещаются в рамки строго определенной геометрической конструкции. И тем не менее... Проведите мысленно линию от Бермудских островов до Майами, затем продолжите ее до Сан-Хуана, что на острове Пуэрто-Рико, и вернитесь обратно — к  Бермудам. Таким образом вы обозначите обширный район, имеющий форму треугольника,— он-то и называется Бермудским. Впрочем, этот район с тем же успехом можно было бы назвать «Флоридским ромбом» или «Хаттерасским параллелограммом», притом что, если взглянуть шире, загадками и тайнами овеяны и берега обеих Каролин, акватория Мексиканского залива, не говоря уже о неоглядных просторах Центральной Атлантики между Бермудскими и Азорскими островами.

   Если вновь обратиться к истории, то этому месту можно найти и другие, куда более впечатляющие названия, как-то: «дьявольский треугольник», «Морез(лосчастия», «Врата ада», «Море забвения». И все это — вопреки логике, здравому смыслу и практическому опыту. Между тем как объяснить хотя бы тот факт, что в период с 1800 по 1977 год здесь самым непостижимым образом безвозвратно исчезли десятки легких яхт, шхун, фрегатов, барков и тяжело груженных  танкеров, сухогрузов и траулеров?.. Для большей убедительности давайте возьмем несколько примеров из той  же истории и рассмотрим их подробно.

   31 января 1921 года, на рассвете, двое смотрителей со спасательной станции на мысе Хаттерас, как обычно, отравились осматривать побережье. Северо-восточный ураган, бушевавший трое суток кряду, мало-помалу у «их, но ледяной пронизывающий ветер продолжал обрушиваться шквалами на пустынную косу, вдающуюся к море. Над грозными Алмазными отмелями, ввергавшими в ужас моряков, курилась туманная дымка. Плотно закутавшись в штормовки, двое смотрителей шли след в след по узкой тропе, ступая сапогами по сырой земле. И вдруг один из них показал рукой в сторону моря. И что-то проговорил. Но слова его тут же подхватил и унес порыв ветра. Однако его напарник и сам все увидел: прямо посреди бескрайних банок маячил, точно призрак, потерпевший кораблекрушение парусник — пятимачтовая шхуна. Впрочем, на первый взгляд она, казалось, ничуть не пострадала. Один из смотрителей зажег сигнальный фонарь — и юг вспыхнул ярко-красным пятном, разорвав серую промозглую мглу. Однако ответа со шхуны не последовало: на ней не было видно ни одной живой души, ни сигнального флага. Парусник застыл в неподвижности, словно окутанный покровом тишины, время от времени нарушаемой пронзительными криками чаек. В бинокль смотрители разглядели свисающие с одного борта шхуны лопари шлюпочных талей. Шлюпок не было, и смотрители решили что команда, должно быть, покинула судно... 

   Вскоре оповещение о случившемся получили все станции береговой охраны — и начались поисково-спасательные работы. Вдоль побережья рыскали катера американской береговой охраны: они обшаривали все отмели, отходили подальше в открытое море, потом снова возвращались к берегу. Команды спасателей вели поиск и среди прибрежных дюн: они опрашивали рыбаков и жителей приморских деревень, но те не могли сказать ничего определенного. Прошло несколько дней. Спасатели в отчаянии уже злились на самих себя: неужели от потерпевших кораблекрушение не осталось и следа!.. Между тем они прекрасно знали, что в этих опасных водах исчезали и куда более крупные суда. Причем едва ли не у самого берега...

   Четвертого февраля, когда ветер улегся и на море наступило временное затишье, к брошенной шхуне подошел патрульный катер. Шхуна называлась «Кэрол Диринг», она была из порта Бат, штат Мэн. Корпус ее, похоже, ничуть не пострадал. Однако в штурманской рубке не было ни секстанта, ни хронометра, ни судового журнала, ни прочих документов. На столе лежала только карта с проложенным маршрутом — в виде тонкой карандашной линии. В других служебных помещениях царил полный беспорядок — повсюду была разбросана одежда. В капитанской каюте тот же кавардак: койка не заправлена, на стуле куча скомканного белья... На юте . картина ничуть не лучше: колесо штурвала и вспомогательные рулевые механизмы разбиты. Судя по всему, шхуну изрядно потрепало ураганом и она потеряла управление. Потом ее выбросило на мели, скрытые всего лишь двух-трехметровым слоем воды, которая к тому же бешено бурлит, поскольку в этом прибрежном районе местные течения, сталкиваясь с мощным Гольфстримом, образуют шальную круговерть, готовую поглотить любой корабль.

Так что «Кэрол Диринг» еще повезло — она, в общем-то, осталась на плаву. И ее историю можно было бы на этом и закончить — если бы не целый ряд престранных обстоятельств, предшествовавших кораблекрушению. Тем более что тому, как оказалось, были свидетели. И один из них — Томас Джекобсон, капитан плавучего маяка с мыса Лукаут, что в пятидесяти милях к югу от мыса Хаттерас.

     Итак, в конце января 1921 года на этот район Атлантики, который моряки издревле окрестили «кипящим котлом», обрушился сильный северо-восточный ураган. Но 29 января, то есть за два дня до кораблекрушения «Кэрол Диринг», ветер поутих и сквозь быстро мчащиеся низкие тучи время от времени пробивалось солнце. Пустынный горизонт как будто ожил вновь: вдали показались струйки дыма, валившего из труб пароходов, направлявшихся кто на север, в Балтимор или Нью-Йорк, кто на юг — к Антильским островам. Иногда мелькали парусники, как, например, эта великолепная пятимачтовая шхуна... Джекобсон долго любовался ее легким, стремительным бегом под наполненными ветром парусами. «Вот так красавица — похожа на огромного лебедя!» — в восхищении подумал он. Вскоре Джекобсон смог разглядеть ее поближе: шхуна легла на новый галс и теперь шла прямо на маяк. Джекобсон очень удивился: с чего это вдруг она изменила курс? Ведь обычно суда держатся от плавучих маяков на расстоянии двух-трех миль — берут пеленг и идут себе дальше. А тут явно что-то не то... Может, капитану нужно передать какое-нибудь срочное сообщение? Оно и понятно: в то время радиостанции имелись далеко не на всех парусниках.

Между тем шхуна подходила все ближе. Джекобсон то и дело приставлял к глазам бинокль, чтобы рассмотреть ее получше. Он увидел, что на юте парусника собралось человек десять. Разглядев их повнимательнее, Джекобсон подумал, что с ними стряслось что-то неладное. Люди, застыв на месте, все как один смотрели в сторону маяка. Чуть поодаль от них стоял офицер — в руках он держал рупор.

Это была «Кэрол Диринг». Она шла с Барбадоса в 11орфолк. Во время шторма — на траверзе мыса Фир — у нее сорвало оба якоря... И сейчас офицер кричал в рупор Джекобсону, чтобы тот связался с Норфолком и предупредил, что шхуна будет там не раньше чем послезавтра — пусть подготовят буксир. Джекобсон ответил, что связаться с Норфолком не может, потому как его радиостанция вышла из строя. Но обещал подать сигнал бедствия первому же пароходу, который окажется поблизости от маяка. После этого короткого общения шхуна легла на прежний галс — и вскоре исчезла из вида. Джекобсон глядел ей вслед, и его не покидало ощущение тревоги, предчувствие скорой беды. Через час неподалеку от маяка показался пароход — он тоже шел на север. Джекобсон попытался вызвать его на связь, сделав отмашку флажками. Но пароход продолжал идти своим курсом. Тогда Джекобсон включил мощную сирену: она выла так громко, что звук разносился в радиусе нескольких миль. И не услышать ее на неизвестном корабле просто не могли.

    Но прошла минута, потом другая... Пароход шел прежним курсом. Джекобсон включил прожектор и стал посылать световые сигналы: короткие—длинные—короткие... Их можно было различить даже в наползающих сумерках. Однако ответного сигнала с парохода не последовало. Он уже едва виднелся во мгле... По делу о кораблекрушении «Кэрол Диринг» начала работать следственная комиссия. Она внимательно заслушала показания Джекобсона. И, отвергнув его домыслы насчет «предчувствия скорой беды», обратила внимание только на бесспорные факты, сводившиеся к следующему: 1) шхуна пострадала во время жестокого шторма, вследствие чего потеряла оба якоря; 2) следом за шхуной, на некотором расстоянии, шел какой-то пароход, который вполне мог бы догнать парусник и принять на борт его пассажиров и команду. Вслед за тем комиссия заслушала показания еще одного очевидца.

   Капитан другого плавучего маяка, на мысе Клир, что в восьмидесяти пяти милях к югу от Лукаута, также подтвердил, что вроде бы видел «Кэрол Диринг». Ну и что тут, казалось бы, странного: ведь маяк находился как раз по курсу шхуны? Как бы то ни было, это сообщение вызывало тревогу, поскольку, судя по словам смотрителя, «Кэрол Диринг» миновала траверз маяка Клир 23 января пополудни, то есть за семь дней до того, как ее выбросило на мели у мыса Хаттерас. Тогда как на самом деле она должна была бы покрыть расстояние между двумя маяками часа за четыре, от силы за шесть. Может, «Кэрол Диринг» попала в шторм, потеряла управление и была вынуждена дрейфовать? Тогда, быть может, она зашла в какой-нибудь порт, например Уилмингтон? Этот вариант тоже отпадает: шхуну не видели ни в Уилмингтоне, ни в близлежащих портах. Определенно, история «Кэрол Диринг» была связана с  некой тайной. А всякая тайна, как известно, со временем обрастает всевозможными домыслами. И о чем тогда только не говорили! Взять хотя бы слухи про те же бутылки с запечатанными посланиями. Первую такую бутылку подобрали 26 апреля 1921 года на песчаной отмели близ мыса Хаттерас. Согласно извлеченному из нее посланию, «Кэрол Диринг» захватил какой-то пароход, «работавший на мазуте» (но при чем тут топливо?). На людей, находившихся на борту шхуны, надели наручники, «чтобы никто не сбежал». Другими  словами, пленники обращались ко всем, кто найдет бутылку, с просьбой предупредить о случившемся владельца шхуны.

   Эта история мало походила на правду. Однако трое экспертов, привлеченных следственной комиссией, сличив почерк в записке с подписями членов команды шхуны на копии судовой роли, установили, что записку написал механик «Кэрол Диринг». Но даже авторитетное мнение экспертов не убедило следственную комиссию в подлинности документа. Тем более что вскоре нашелся его истинный автор — некто по фамилии Грэй. Человек уже сам по себе таинственный, поскольку, когда его попросили назвать свое имя, он почему-то сначала представился Христофором Колумбом. Двадцать второго июня всплыла еще одна фальшивка. В этот раз автором таинственного послания в бутылке был якобы капитан «Кэрол Диринг» Уиллис Уормелл собственной персоной. Он сокрушался по поводу того, что стал жертвой заговора членов своей команды: они арестовали его и переправили на другое судно. Но самым удивительным в этой невероятной истории было то, что, как мы дальше увидим, она вполне могла быть правдой. Между тем, пока на берегу шли суды да пересуды, у восточного и юго-восточного побережья Америки пропало без вести еще несколько кораблей. Так, 30 января в водах между Норфолком и Нью-Йорком исчез сухогруз «Хеуитт». Капитан одного каботажного суденышка, оказавшегося неподалеку от места кораблекрушения, видел, как в море «что-то вспыхнуло, а потом задымилось». И многие тогда почему-то решили, что на борту взорвавшегося «Хеуитта» непременно должна была находиться команда с покинутой шхуны. Но подтвердить столь смелую гипотезу так и не удалось: даже после самых тщательных поисков в районе кораблекрушения не было обнаружено ни обломков сухогруза, ни тел погибших моряков.

   Вслед за «Хеуиттом» в том же районе бесследно исчезли еще три сухогруза и несколько парусников. В общем, одна тайна сменяла другую. И каждой из них находилось свое объяснение, причем из разряда невероятных: не обошлось тут и без пиратов и даже «советов», так как корреспондент «Вашингтон пост» во Владивостоке писал, будто собственными глазами видел в этом советском порту корабли без названий, — вернее, их названия были замазаны краской. Потом все вспомнили про записку механика с «Кэрол Диринг» и пошли слухи, будто все, что в ней говорилось, истинная правда и несчастного Грэя просто вынудили признаться в том, что он состряпал фальшивку.

Прошло восемь месяцев, а следствие по делу о «Кэрол Диринг» так и не сдвинулось с мертвой точки. Впрочем, однажды мрачный покров тайны на мгновение прорвал лучик надежды. В один прекрасный день в Мексике задержали каких-то двух типов, которых звали так же, как и двух пропавших матросов с «Кэрол Диринг». Однако задержанные клялись и божились, что и слыхом не слыхали про шхуну с таким названием; к тому же у них было твердое алиби...

   В истории мореплавания известны три основные причины кораблекрушений. Первая — это то, что англичане называют стихийным бедствием, а мы, грешные,— куда более прозаично: форс-мажором, или попросту роковым стечением обстоятельств. Вторая причина — никудышное судно. Ну и третья — это сам человек. Загадку «Кэрол Диринг» легче всего объяснить роковым стечением обстоятельств, — правда, тогда остается необъяснимым таинственное исчезновение ее команды. В таком случае, быть может, все дело в шхуне? Да нет, шхуна тут ни при чем, если иметь в виду ее пригодность к плаванию, поскольку она была спущена на воду всего за два года до описываемых событий. Или — в людях? Что касается капитана «Кэрол Диринг» Уиллиса Уормелла, его вряд ли можно заподозрить в халатности или обвинить в том, что он допустил навигационную ошибку. Это был старый морской волк: он полвека ходил в море и знал воды близ мыса Хаттерас как свои пять пальцев. В свои шестьдесят шесть лет Уормелл уже пребывал на покое, и в этот раз он вышел в море только потому, что судовладельцы попросили его заменить — всего лишь на один рейс — постоянного капитана шхуны, который внезапно заболел.

А как насчет остальных членов экипажа? Вот тут-то, похоже, собака и зарыта. Как выяснилось позднее, когда «Кэрол Диринг» стояла в Рио-де-Жанейро, Уормелл признался одному приятелю, из местных, что он очень недоволен своим старшим помощником, который совсем не следит за дисциплиной на судне. Кроме того, агент одной судоходной компании на Барбадосе также подтвердил, что у Уормелла были плохие отношения с командой, разболтавшейся не на шутку. Его старшего помощника, к примеру, даже арестовали — за пьяный дебош — и выпустили только перед выходом шхуны в море. А кто-то из завсегдатаев портового кабака слышал, как старший помощник капитана «Кэрол Диринг» в пьяном кураже «поклялся живьем снять шкуру со своего старика». Что, если он так и сделал — не в прямом смысле, конечно? Но не сразу, а когда шхуна уже была далеко от берегов Барбадоса. К тому же это предположение подтверждалось тремя обстоятельствами. На карте, обнаруженной в штурманской рубке «Кэрол Диринг», как мы помним, был обозначен маршрут шхуны с указанием дат на всем пути ее следования. Так вот, до 23 января цифры и пометки на карте были сделаны рукой капитана; потом их наносил уже кто-то другой. Дальше: из капитанской каюты исчез рундук с личными вещами Уормелла. Не исключено, что его выбросили за борт — чтобы замести следы преступления. Наконец, офицеру с рупором, которого разглядел Джекобсон, капитан плавучего маяка у мыса Лукаут,— судя по всему, именно он командовал шхуной — было лет сорок, не больше.

    Таким образом, вполне можно допустить, что на «Кэрол Диринг» произошел мятеж. Если так, то было бы интересно знать, что послужило тому причиной.

...15 января 1970 года на рейде Сен-Назера (портовый город на западном побережье Франции) бросил у корь сухогруз «Грэйнфорс». Корпус судна был сплошь к пятнах ржавчины; на корме болтался, как тряпка, рваный панамский флаг. Полгода назад на борту «Грэйн-форса» случилась беда, окутанная покровом тайны... и страха. Тридцатого июня, когда сухогруз находился в Мозамбикском проливе, один из штурманов, несший «собачью» вахту — в четыре утра,— как обычно, поднялся на мостик... и остолбенел: на мостике не было ни души. Штурман кинулся во внутренние помещения судна и опросил других членов разношерстной команды, состоявшей из филиппинцев, китайцев и югославов. Но те в недоумении только пожимали плечами. В самом деле, они и не могли ничего знать, потому как спали. Штурман, вернувшись на мостик, внимательно осмотрел рубку и обнаружил на полу следы крови. Значит, капитана, старшего помощника и рулевого матроса убили, а тела выбросили за борт. Но кто мог это сделать? И главное, за что? В общем, по этому темному делу начала работать следственная комиссия. Для выяснения вероятных обстоятельств тройного убийства она направила запросы во все порты, куда заходил сухогруз,— Бомбей, Лорен-су-Маркиш, Геную... В Сен-Назере полицейские задержали четверых матросов с «Грэйнфорса», не имея на то серьезных оснований. Так или иначе, через некоторое время следователям удалось восстановить картину преступления. Капитана зарезали, как нежелательного свидетеля: он узнал, что на борту «Грэйнфорса» находится контрабандный груз — алмазы — и собрался сообщить об этом куда следует. Старший помощник и рулевой попытались за него вступиться, но их постигла та же трагическая участь. Однако вернемся к истории «Кэрол Диринг».

...Как известно, все мятежи, когда-либо случавшиеся на море, в общем-то похожи друг на друга. Нечто подобное могло произойти и на «Кэрол Диринг». Быть может, Уормелл тоже узнал, что кто-то из его команды спрятал на борту шхуны контрабандный груз, например спиртное, ввоз которого в Соединенные Штаты в те годы был запрещен и карался очень строго. Не исключено, что Уормелл, будучи моряком старой закалки и вообще человеком честным и порядочным, приказал выбросить запретный товар за борт, но встретил упорное сопротивление со стороны одного или нескольких контрабандистов. Вспыхнула ссора. В результате Уормелла убили. И команда, испугавшись возмездия, решила покинуть шхуну. Впрочем, у этой, казалось бы, правдоподобной версии есть один недостаток. Бунтовщикам, ясное дело, вовсе не хотелось, чтобы их поймали. В таком случае с какой стати они просили Джекобса «предупредить Норфолк» о том, что потеряли якоря? Как раз в этом-то и заключается тайна или, вернее, вся абсурдность ситуации. Тут впору даже усомниться в показаниях Джекобсона. Конечно, его никак нельзя обвинить в лжесвидетельстве, но ведь он мог и ошибиться и все напутать, тем более в той невероятно напряженной, нервозной обстановке, вызванной исчезновением целой команды. Хотя путаница в подобных делах, надо заметить, не редкость. К тому же она не только искажает картину происшествия, но и порождает ложные загадки и тайны.

   И все же в случае с «Кэрол Диринг» странное поведение бунтовщиков — если на борту шхуны действительно вспыхнул бунт — было объяснимо. Чтобы отвести от себя подозрения и придать этому, увы, заурядному убийству таинственности, зачинщик бунта, возможно, задумал, что называется, навести тень на плетень. Двадцать девятого января он связался с плавучим маяком и попросил смотрителя предупредить Норфолк, чтобы там подготовили буксир для встречи шхуны. Это, как он надеялся, собьет следователей с толку. А на другой день, рассчитывал злоумышленник, команда спустит шлюпки и покинет судно. Оно будет дрейфовать под всеми парусами до тех пор, пока его не вынесет на мели у мыса Хаттерас...

   Дальше допустимы три варианта: мятежники благополучно высадились на берег, затопили шлюпки и скрылись; их подобрало проходившее мимо судно и без лишнего шума доставило в ближайший порт, а может, это судно тоже потерпело крушение, и третий вариант — мятежники сами попали в шторм и погибли. Как бы то ни было, в истории мореплавания есть много примеров, когда тайны покинутых кораблей объяснялись одним и тем же: на их борту было совершено преступление. И в Бермудском треугольнике таких случаев было не счесть, начиная с трехмачтового парусника «Розалия», покинутого экипажем в 1840 году, и заканчивая рыболовным траулером «Лаки-Эдур», который стал кораблем-призраком в 1971 году. Однако найти разумное объяснение тайне покинутого корабля зачастую бывает крайне сложно или даже невозможно: здесь могут быть повинны и сам человек, и роковое, загадочное, стечение обстоятельств. Чего уж там говорить о кораблях и вовсе пропавших без вести.

   В декабре 1880 года в Карибском море объявился корабль-призрак — старый фрегат. Это была «Атланта». Ее спустили на воду в 1845 году. Лет двадцать этот английский фрегат бороздил моря под названием «Джуно». Потом с него сняли все вооружение — рангоут и такелаж — и перестроили в плавучую тюрьму. И только в 1878 году «Джуно» стали использовать по прямому назначению — вернее, как учебно-парусное судно,— переименовав его в «Атланту». Однако уже в пробном рейсе капитан Стирлинг обратил внимание на слабую остойчивость и маневренность фрегата и это вызвало у него тревогу. «Атланта» плохо слушалась руля и опасно кренилась на зыби. Фрегат поставили в док, укоротили его рангоут, перетянули такелаж и укрепили балластную систему. После первого учебного рейса, на Мадейру, пришлось внести еще кое-какие изменения, чтобы повысить остойчивость. И 7 ноября 1879 года «Атланта» снова вышла в море: ее маршрут пролегал через Азоры, Барбадос и Бермуды. Сегодня можно со всей уверенностью утверждать, что над «Атлантой» с самого начала навис злой рок: неоправданно был затянут выход в море, что, конечно же, сказалось на настроении всей команды. Потом Атлантика встретила фрегат неприветливо — крутой пенной волной и шквальным западным ветром. «Атланта» испытывала сильную бортовую и килевую качку, и моряки с горечью окрестили судно «маятником». Однажды сильнейшим порывом ветра на одной из мачт переломило марса-рей и обломок рухнул в море. Матросы, опасаясь, что их тоже может снести за борт, отказались подниматься на мачты. Дело зашло так далеко, что наиболее строптивых, из числа палубной команды, пришлось арестовать. Да и вообще, с дисциплиной на судне не ладилось. А тут еще вспыхнула эпидемия желтой лихорадки — из-за того, что на борту не соблюдались элементарные нормы гигиены. Так что при заходе на Барбадос нескольких человек пришлось госпитализировать, а кое-кого — отправить прямиком в тюрьму.

   31 января 1880 года после стоянки на Бермудах «Атланта» взяла курс на северо-восток. Так начался ее рейс в никуда. Между тем в Англии никто не ведал, когда «Атланта» покинула Бермуды, куда направилась дальше и в каких числах следует ждать ее возвращения в Портсмут. И только супруга капитана да приятель одного из штурманов знали из писем, которые доставил в Англию почтовый пароход, что «Атланта» рассчитывает вернуться к родным берегам в начале марта. Так что до апреля можно было не волноваться. Но вот наступил апрель, а об «Атланте» не было ни слуху ни духу. У многих тогда это вызвало тревогу. Англичанам вдруг припомнилась трагедия, постигшая несколько лет назад другой учебный парусник — «Эвридику», предшественницу «Атланты»: она сгинула в пучине, унеся с собой триста человеческих жизней. Неужели трагедия повторилась?! Нет, такое совпадение просто невозможно — это было бы слишком жестоко, несправедливо и даже абсурдно. Другими словами, англичане надеялись и верили, что злой рок обойдет стороной «Атланту». И рано или поздно она даст о себе знать. Наконец с официальным заявлением выступил представитель Адмиралтейства. Среди прочего он высказал предположение, что «Атланта» могла пострадать во время шторма и ей пришлось вернуться на Азорские острова. Чтобы это подтвердить, Адмиралтейство решило направить на Азоры поисково-спасательное судно «Уай»...

    И уже через месяц стало известно, что «Уай» спас кого-то из моряков с «Атланты». Эта новость потрясла англичан до глубины души: значит, с фрегатом все же стряслась беда. Однако капитан «Уая» по возвращении в Англию это решительно опроверг. В самом деле, спасатели обнаружили в море шлюпку: в ней был человек, уже мертвый, и определить, с какого он судна, было невозможно. Однако некоторое время спустя в Англии действительно объявились моряки с «Атланты». Правда, не все, а лишь несколько курсантов — те, кто заболели желтой лихорадкой и остались на Барбадосе. Они подтвердили, что остойчивость у «Атланты» была очень слабая, и всякий раз, когда фрегат кренился, возникала опасность, что он того и гляди опрокинется. В ответ высшие чины Адмиралтейства только пожимали плечами: ну разве можно, мол, всерьез воспринимать слова безусых юнцов, вышедших в море первый раз в жизни. Первый шторм, первое потрясение, а у страха, как известно, глаза велики. «Атланта», после перестройки, сохраняла прекрасную остойчивость. И если ее кренило, то лишь на крутой волне и под шквальным ветром. В общем, что и говорить, «Атланта» — надежное судно, представители Адмиралтейства были в этом уверены. «Вот оно уверенно и пошло ко дну...» — с горечью иронизировали журналисты. Доказательства? Если и можно было найти тому доказательства, то не в словопрениях, а на бескрайних просторах Атлантики. Оставалось только установить — где именно.

   5 мая 1880 года от берегов Англии отошла целая поисково-спасательная флотилия быстроходных паровых фрегатов и взяла курс на запад. Перед спасателями стояла на редкость трудная задача: фактически им предстояло искать иголку в стоге сена. А тем временем Адмиралтейство опрашивало капитанов судов, находившихся в феврале—апреле в Центральной Атлантике, между Бермудами и Азорами. Но все тщетно. Ничем закончилась и поисково-спасательная операция... В общем, следственная комиссия при Адмиралтействе, как ни прискорбно, была вынуждена вынести следующее заключение: учебно-парусное судно «Атланта» потерпело крушение во время сильного шторма, застигшего ее   

  10 февраля 1880 года в центральной части Атлантического океана — между Бермудскими и Азорскими островами. Однако знатоки этого района — исследователи тайн и загадок Бермудского треугольника — придерживались иного мнения. Так что спешить с выводами было несколько преждевременно. Впрочем, к участи «Атланты» мы чуть погодя вернемся. А пока — еще одна история.

     В феврале — только спустя восемьдесят три года — без вести пропало судно «Марин-Салфер-Куин». Да, но какая тут связь с «Атлантой», спросите вы. Самая что ни на есть очевидная: оба корабля исчезли в одном и том же районе — «Проклятом море», или «роковом треугольнике». К тому же и то и другое было старой постройки: «Атланта» ходила в море тридцать пять лет, а «Марин-Салфер-Куин» — девятнадцать. Потом их пришлось со временем перестраивать: фрегат — из плавучей тюрьмы в учебный парусник, а «Марин-Салфер-Куин» — из танкера в рудовоз. В 1961 году рудовоз выкупила у прежних владельцев Корпорация морского транспорта. Сразу же его и перестроили — установили изолированные цистерны, рассчитанные на перевозку 15 тысяч тонн плавленой серы, и вентиляционную систему. Но разве новые судовладельцы могли тогда знать, что их более чем скромному приобретению суждено прославиться, пополнив черный список сотен других кораблей, пропавших без вести. Итак, согласно рейсовому расписанию, «Марин-Сал-фср-Куин» должна была прийти 7 февраля в Норфолк. Однако ни в тот день, ни в последующие она так и не пришла в порт назначения. В пятом округе береговой охраны Соединенных Штатов забили тревогу, и не без оснований: последняя радиограмма от судна поступила 4 февраля. Потом связь резко прервалась, причем по совершенно непонятным причинам. Восьмого февраля северную часть Мексиканского залива — на всем протяжении от Галвестона до Флоридского полуострова — обследовали с воздуха семь поисково-спасательных самолетов. Но они не обнаружили ничего подозрительного — ни дрейфующего судна, ни корабельных обломков, ни даже мазутных пятен на поверхности моря. На другой день самолеты снова поднялись в небо — теперь район поисков значительно расширился. Но и это ни к чему не привело. В общей сложности за неделю — с 7 по 13 февраля — было сделано восемьдесят три вылета и обследована акватория площадью 500 тысяч квадратных километров. Тот же самый район патрулировали и катера американской береговой охраны. За время поисков были опрошены капитаны сорока трех кораблей, проходивших тем же курсом — или ближайшим,— что и «Марин-Салфер-Куин». Но все без толку. Исчезло судно, причем не самое маленькое, и к тому же близ побережья, на относительно ограниченном пространстве, да еще при весьма загадочных обстоятельствах, поскольку оно даже не имело возможности послать в эфир сигнал бедствия. Все это не могло не вызвать всеобщей тревоги в Соединенных Штатах. И расследование взял на себя специальный оперативный комитет при главном штабе ВМС. Именно он возглавил широкомасштабную поисково-спасательную операцию, мобилизовав соответствующие подразделения военно-морского флота и авиации. Огромное пространство — между Флоридским проливом, Багамскими островами и мысом Канаверал — с моря обследовали надводные корабли и подводные лодки, а с воздуха — самолеты и вертолеты. При этом опытные специалисты делали следующие прогнозы: 95 процентов высказывались за то, что удастся обнаружить судно, если оно осталось на плаву; 70 — металлическую шлюпку и 65 процентов — плот. Однако столь оптимистические прогнозы, увы, не оправдались... Прошло некоторое время, и моряки одного из торпедоносцев выловили в море туманный горн и спасательный жилет. На жилете можно было разобрать название судна — «Марин-Салфер-Куин». Вслед за тем с воды подняли еще несколько жилетов, спасательные круги, тельники, обломок весла, пустые канистры и прочие предметы — неоспоримые доказательства внезапного кораблекрушения. Создавалось впечатление, будто «Марин-Салфер-Куин» растворилась в пространстве буквально в считанные мгновения. На поверхности моря не осталось ни серной пленки, ни шлюпок, ни плотов. Неужели такое возможно: судно исчезает бесследно не где-нибудь посреди океана, а вблизи берегов, да еще в районе интенсивного судоходства?! Двадцать девятого апреля к берегу Лагуна-Мадре, неподалеку от Корпус-Кристи, прибило бутылку из-под виски с посланием, имевшим прямое отношение к судьбе «Марин-Салфер-Куин». В послании сообщалось, что на борту рудовоза произошел взрыв — в результате пострадали двое из команды. На том же листке бумаги было изображено некое подобие карты и обозначено местоположение судна — к западу от Флоридского пролива. Графолог идентифицировал анонимное послание: его написал кто-то из членов экипажа исчезнувшего корабля. Однако океанографы, основываясь на конкретных научных данных, в частности характере и направлении местных течений, категорически отрицали тот факт, что бутылку, брошенную в Флоридском проливе, могло отнести в воды, омывающие берега Лагуна-Мадре.

   Что бы там ни было, эта история с запиской в бутылке смахивала на очередную мистификацию. Впрочем, одно слово в записке — «взрыв» — наводило на размышления: что, если именно в нем-то и скрывался ключ к разгадке тайны «Марин-Салфер-Куин»? Дело в том, что плавленая сера выделяет газ. А газ, как известно, легко воспламеняется. Стало быть, на рудовозе существовала угроза взрыва. Тем более что в предыдущих рейсах на борту этого судна уже случались пожары — и всякий раз судно удавалось спасти только чудом. Кроме того, вмонтированные в него цистерны создавали дополнительную нагрузку на корпус. Спустя некоторое время следственная комиссия, созданная при Службе берегового надзора, опубликовала подробнейший отчет по делу об исчезновении «Марин-Салфер-Куин». И главный ее вывод сводился к следующему: «Учитывая тот факт, что после кораблекрушения не выжил ни один человек и не было обнаружено обломков самого судна, истинную причину исчезновения «Марин-Салфер-Куин» установить невозможно». Вместе с тем в отчете высказывалось предположение, что на борту рудовоза действительно существовала опасность взрыва; кроме того, корпус его мог серьезно пострадать во время шторма, который, вероятно, застиг судно 4 февраля. И такое объяснение катастрофы казалось вполне логичным. Но что, если у кораблекрушения были причины, не поддающиеся логическому объяснению?

   Однако, прежде чем приступить к их анализу, давайте рассмотрим еще один пример — историю кораблекрушения «Циклопа». Речь идет о крупном для своего времени конечно, американском транспорте — водоизмещением 19 тысяч тонн и длиной корпуса 180 метров. «Циклоп» доставлял продовольственные и прочие грузы на американские военно-морские базы в Южной Атлантике. 21 февраля 1918 года он покинул залив Баия-Гранде, в Аргентине, и взял курс к североамериканским берегам, увозя на своем борту многочисленных пассажиров — отпускников и уволенных в запас из личного состава береговой и морской служб, а также работников дипломатической миссии. Через несколько дней пассажиры бросали прощальные взгляды на оставшиеся за кормой, поросшие густой растительностью берега Бразилии. И никто из них тогда не подозревал, что, по сути, они прощаются с самой жизнью, потому как «Циклопу» никогда не будет суждено дойти до места назначения. «Циклопом» командовал капитан Джордж Уорли, Это был угрюмый, неразговорчивый человек и к тому же большой чудак. Так, например, он имел обыкновение являться на мостик, в нарушение устава, без кителя — в одной рубашке и мягкой шляпе. Но это еще куда ни шло. Самым странным в капитане Уорли было другое — то, что ввергало в изумление и даже пугало его помощников: он выбирал совершенно умопомрачительные курсы и при подходе к берегу нередко сажал судно на мель. И потом, «Циклоп» перевозил настоящее сокровище. Неужели золото?! Да нет, кое-что подороже: 10 тысяч тонн марганцевой руды, необходимой для производства высококачественной пушечной стали. И для государства, находящегося в состоянии войны, этот груз действительно не имел цены. Странный капитан, бесценный груз — что еще нужно для легенды, замешанной на трагедии, в результате которой исчезает огромный корабль. Остается только узнать, где произошла трагедия. Впрочем, догадаться нетрудно: между Барбадосом, куда «Циклоп» зашел 4 марта, и Норфолком, штат Вирджиния, портом назначения. И самое примечательное в этой истории то, что «Циклоп» исчез без следа: он не подал сигнала бедствия, после него не осталось ни обломков, ни полузатопленных шлюпок, ни одного спасательного круга. Создавалось такое впечатление, будто транспорт и правда канул в никуда. Короче говоря, трагедия «Циклопа» стала величайшей из тайн в истории мореплавания. Во всяком случае, именно так оценило случившееся высшее руководство американских ВМС — возможно, чтобы оправдать неудачу проведенной вслед за тем поисково-спасательной операции. Чем только не пытались тогда объяснить «величайшую из тайн»! Говорили, будто «Циклоп» потопили немцы — пушечным снарядом, торпедой или миной,— каким-то образом узнавшие про находившийся на его борту груз. Значит, тут был замешан немецкий корабль. Но какой именно? Может, это была подводная лодка? Однако немецкие подводные лодки с большой дальностью плавания впервые появились в американских территориальных водах только в мае 1918 года. Тогда, быть может, в трагедии повинно какое-нибудь каперское судно? Да, но единственный пиратский корабль, оснащенный по последнему слову техники и способный потопить крупный транспорт,— «Вольф» — как раз в то время находился в Тихом океане.

Впрочем, была и другая версия — бомба замедленного  действия, которую возможно заложили в один из трюмов «Циклопа», когда он стоял на Барбадосе. Однако в поенное время, как известно, транспортные суда в портах отхода охраняются с особой бдительностью — так, что даже мышь не проскочит. И тем не менее... Не исключено, что нашелся-таки ушлый диверсант, которому все же удалось проникнуть на «Циклоп».

В общем, все тут же кинулись искать диверсанта — и, что удивительно, нашли. Кто же им оказался? Не кто иной, как сам капитан «Циклопа». И самое невероятное было то, что подозрение пало на него не случайно. На самом деле Джордж Уорли был Джорджем Вихманом. Он попал в Штаты ребенком и взял фамилию человека, который его усыновил и впоследствии выхлопотал для него американское гражданство.

Другими словами, личность Вихмана-Уорли стала предметом следствия. Как вскоре выяснилось, незадолго до выхода в свой последний рейс капитан «Циклопа» сказал по секрету своим друзьям, что ему предстоит к выполнить одно очень важное задание, после чего он целых полгода будет в отпуске и проведет его у себя дома, в Норфолке. Подобные признания — если допустить, что все так и было,— уже сами по себе бросали тень подозрения на капитана «Циклопа». Но госпожа Уорли тут же выразила протест против столь гнусного обвинения. Она заявила, что ее муж был настоящим американцем — патриотом, исповедовавшим принципы свободы и демократии. И доказательство тому — его долгая безупречная служба. По мнению госпожи Уорли, «Циклоп», вероятнее всего, потерял управление и лежит в дрейфе, ожидая, когда кто-нибудь придет ему на помощь... В общем, дело так и не сдвинулось с мертвой точки. И за отсутствием прямых доказательств против Джорджа Уорли версию, связанную с злым умыслом, пришлось отбросить. И тогда стали искать другие, объективные причины кораблекрушения. Вполне возможно, что «Циклоп» попал в ураган. Однако в первых числах марта 1918 года в Западной Атлантике сильных штормов не наблюдалось. Позднее выявилась другая причина — из категории наиболее вероятных: как и в случае с «Марин-Салфер-Куин», «Циклоп» мог дать течь из-за оплошности, допущенной капитаном Уорли, который на поверку не был ни шпионом, ни диверсантом, ни изменником. В таком случае что это была за оплошность? Может, она заключалась в том, что судно неправильно загрузили? Что ж. и такое возможно. Как известно, удельный вес марганца высок. И десять тысяч тонн марганцевой руды не могли заполнить весь объем трюмов «Циклопа». К тому же не исключено, что при этом были нарушены правила погрузки сыпучих грузов. Во время качки руда могла смещаться от борта к борту и это в конце концов привело к тому, что судно опрокинулось. Или, что также возможно, в результате болтан ки корпус не выдержал перегрузки и раскололся. Но, что бы там ни было, и в первом и во втором случаях «Циклоп» затонул в считанные минуты. И находившимся на его борту людям даже не удалось спустить шлюпки. Итак, есть все основания полагать, что «Атланта», «Марин-Салфер-Куин» стали жертвами стихийного бедствия. При всем том, однако, не следует забывать, что они исчезли в Бермудском треугольнике — самом, пожалуй, таинственном районе мирового океана. Почему таинственном? Думаю, скоро мы это узнаем. Приведенные выше примеры можно отнести к разряду самых известных. Перечислить все жертвы Бермудского треугольника просто невозможно, но о некоторых все же стоит упомянуть. Тем более потому, что жертвами нередко становились не сами корабли, а управлявшие ими люди. В самом деле, случалось, что в Бермудском треугольнике исчезали целые экипажи. И корабли превращались тогда в наводящие ужас призраки — таинственные «летучие голландцы».

    В 1881 году впередсмотрящий на американской шхуне «Эллен Остин» заметил в море дрейфующий парусник: похоже, его здорово потрепало во время недавнего урагана. Вместе с тем, как ни странно, он не потерял ни одного паруса: все они были не просто убраны, а тщательно укатаны. Когда парусник осмотрели, оказалось, что нет ни души — ни на верхней палубе, ни на мостике, ни в трюме и каютах. Капитан «Эллен Остин» оставил часть команды на борту покинутого корабля, и тот двинулся дальше в кильватере за шхуной.

Следующей ночью буря разразилась снова, правда  ненадолго. И к утру на море лег туман. Когда он рассеялся, оказалось, что «Эллен Остин» осталась одна. Через два дня на горизонте возник таинственный парусник. Но странное дело: он опять дрейфовал, только теперь под хлопающими на ветру парусами. «Эллен Остин» подошла к нему поближе. Моряки на шхуне окликнули своих товарищей, находившихся на борту парусника. В ответ — ни звука. Капитан «Эллен Остин» еще раз вызвал добровольцев, которые согласились бы вести парусник дальше. Из оставшейся команды на это отважились всего несколько человек, но лишь после того, как капитан посулил им крупное вознаграждение. И некоторое время спустя оба судна продолжили свой путь. Однако они плыли вместе недолго. Кошмарная история повторилась: дальнейшие события развивались по старому сценарию. Ночью разразилась буря, и утром парусник пропал. Но потом он объявился вновь. Людей на его борту не было! И капитан «Эллен Остин» решил оставить зловещий парусник в покое — пусть себе плывет дальше, только бы, как говорится, с глаз долой. Незадолго до того, как случилась эта таинственная история, в тех же водах видели французский трехмачтовый корабль «Розали». Его команда тоже куда-то исчезла. Хотя на борту царил полный порядок. В 1902 году какой-то сухогруз повстречал немецкий парусник «Фрея». Он дрейфовал с сильным боковым креном; большая часть рангоута была разрушена. На борту — ни души. Может, «Фрея» попала в шторм, дала течь и команде пришлось покинуть обреченное судно в шлюпках? Ничего подобного: в тех водах не штормило уже Бог знает сколько времени.

    И это еще далеко не все. В 1932 году в том же районе обнаружили бриг «Джон и Мери»: его несло по воле ветра и волн, потому что им некому было управлять. В 1940 году та же печальная участь постигла яхту «Глория Колита», в 1944 году—сухогруз «Рубикон». В 1946 году шхуна «Сити-Белл» вышла в обычный рейс — с грузом леса и пассажирами на борту. Но в порт назначения она так и не пришла. Позднее ее заметили в открытом море: она была цела и невредима, груз — тоже. А как же люди? На шхуне никого не осталось — ни команды, ни пассажиров.

   Впрочем, в этом Богом проклятом месте пропадали не только корабли, но и самолеты. 5 декабря 1945 года с американской авиабазы Форт-Лодердейл, во Флориде, поднялись в воздух пять «эвенджеров» — им предстояло выполнить обычный учебный полет. Но на базу они не вернулись. Что же с ними могло случиться? Давайте попробуем разобраться. Итак, через полтора часа после вылета эскадрильи на базу пришло тревожное радиосообщение: летчики потеряли ориентировку и не видят землю. Просто невероятно! Небо над Флоридой было ясное, да и над морем тоже — если судить по последним метеосводкам. В Форт-Лодердейле штурман наведения сверился с картой и посоветовал командиру эскадрильи держать курс на запад. На что последовал довольно странный ответ: «Держаться определенного курса не можем. Море под нами выглядит не совсем обычно». Действительно — странно! На базе тотчас забили тревогу. Похоже, летчики запаниковали, столкнувшись с каким-то необычным явлением. Но каким именно? Время тянулось медленно — тревога нарастала... Через полчаса диспетчер базы услышал новое сообщение — не менее поразительное: «Не можем определить наши координаты. Находимся, должно быть, в 225 милях от базы. Похоже...» Дальше шли помехи вперемешку с невнятными словами. Потом все разом стихло. На командно-диспетчерском пункте чувствовалось напряжение. Было ясно: эскадрилья терпит бедствие. Но почему? Вряд ли могло случиться, что все пять «эвенджеров» потерпели аварию одновременно. А стрелка барометра между тем показывала нормальное давление. Через десять минут в небо поднялся гидросамолет «маринер». Он взял курс на ту точку, откуда командир пятерки «эвенджеров» передал последнее сообщение, рассчитывая быть на месте примерно через час. Это был большой и крепкий самолет. На его борту находились тринадцать хорошо обученных спасателей, а также оборудование, необходимое для поиска и спасения потерпевших бедствие самолетов. «Маринер» регулярно выходил на связь с базой. Полет проходил нормально. И в шесть часов вечера гидросамолет был на месте — там где, предположительно потерпели крушение пять «эвенджеров». В Форт-Лодердейле ждали от «маринера» новых известий. Но он молчал. И на базе решили, что ,с ним псе в порядке: он, должно быть, снимает с воды пилотов «эвенджеров».

   В 19 часов 30 минут диспетчер базы сам попытался связаться с «маринером». Диспетчер, проверив исправность приборов и частоту настройки, повторил вызов несколько раз. Безрезультатно. Ночь была полна тревоги и ожидания. Непроглядную темень разрывали огненные шлейфы сигнальных ракет и вспышки прожекторов. Утро также не принесло ничего обнадеживающего. Когда совсем рассвело, поиски пропавших самолетов продолжились. В них участвовали несколько эскадрилий. Три сотни самолетов один за другим поднимались в воздух и на бреющем полете прочесывали воды между Багамскими островами и Флоридой. Поиски продолжались до 12 декабря. К ним подключились и корабли ВМФ: авианосец, эсминцы и катера американской береговой охраны. Они обследовали акваторию площадью 280 тысяч квадратных миль. Отряды спасателей обшаривали восточное и юго-восточное побережье Флориды в надежде наткнуться на обломки самолетов или тела пропавших летчиков — тщетно. Как и в случае с «Циклопом» или «Марин-Салфер-Куин», это была полная тайна, неприступная стена неизвестности, о которую безнадежно разбивались все усилия спасателей и версии специалистов. Так что волей-неволей пришлось признать: в Бермудском треугольнике прокляты не только воды, но и небеса.

   В 1947 году там же пропал бомбардировщик, а буквально через год транспортный самолет компании «Бритиш-Америкэн-эйруэйз» и «Дакота-3» с тридцатью двумя пассажирами на борту. Вслед за тем в период между 1950 и 1974 годами Бермудский треугольник поглотил в общей сложности двадцать самолетов — бомбардировщиков, истребителей, аэробусов и небольших частных лайнеров... Так что же такое Бермудский треугольник? Во-первых, это зона с крайне неустойчивой атмосферой: там нередко дуют страшные ветры, свирепствуют штормы и ураганы, сверкают молнии и грохочет гром; там часто разражаются магнитные бури — они сопровождаются густыми туманами и вспышками наподобие зарниц. И все это чередуется с головокружительной быстротой. Чистое синее небо вдруг становится черным — на море обрушиваются сильнейшие ливни; море словно вскипает — от горизонта до горизонта. Как-то раз один летчик наблюдал в небе между Лейк-Лендом и Форт-Лодердей-лом сразу тринадцать грозовых зон. 

    Первым, кто наблюдал в этих водах жестокие бури, был Христофор Колумб. Это зрелище потрясло его до глубины души. Так, например, было в 1502 году — во время его четвертого плавания,— когда он проходил под самым основанием Бермудского треугольника. «Девять дней кряду я прощался с жизнью,— писал он.— Еще никому не случалось видеть, чтобы пенные валы вздымались так высоко и ревели с такой неистовостью. Ветер не пускал нас вперед, и мы с величайшим трудом удерживали курс. Его порывы как будто сталкивали нас в пучину, клокотавшую точно адское варево в котле над огромным огнем. Еще ни одному человеку не доводилось видеть столь ужасного неба: оно напоминало громадное горнило, изрыгавшее громы и молнии. И когда я обращал к нему свой взор, мне всякий раз. казалось, что языки пламени небесного вот-вот достанут до парусов на мачтах... Спутники мои просто выбились из сил, и даже смерть была им желанна, лишь бы избегнуть нечеловеческих мук и страданий». Люди издревле знали про ужасы Бермудского треугольника. В наши дни с ними то и дело сталкиваются, в частности, моряки из американской береговой охраны. Вот отрывок из одного отчета, составленного в этом ведомстве:

«Суда гибнут в этом районе главным образом из-за необычных внешних условий. И прежде всего потому, что в «дьявольском треугольнике» стрелка компаса указывает на истинный север, а не на магнитный... И если не корректировать девиацию компаса, то можно значительно уклониться от намеченного курса. С другой стороны, здесь важную роль играет Гольфстрим. Скорость его очень большая, и поэтому обнаружить следы кораблекрушений в этих водах зачастую не представляется возможным. Кроме того, этот район находится под непосредственным воздействием сильных колебаний, происходящих в атмосфере над Карибским бассейном. Частые ураганы и циклоны служат главной причиной гибели судов и самолетов». Дальше в отчете приводятся структурные характеристики глубинных перепадов, вызывающих бурные течения. Их жертвами в основном становятся прогулочные яхты, управляемые неопытными капитанами. А заканчивается отчет так: «Береговая охрана отвергает любые сверхъестественные причины морских катастроф. Наш многолетний опыт показывает, что зачастую силы природы, в сочетании с непредсказуемым поведением человека, способны сотворить такое, что невозможно себе представить, даже имея самое изощренное воображение».

   И потом, не следует сбрасывать со счетов психологию так называемых свидетелей. Зачастую их показания не выдерживают критики, потому как они редко когда соответствуют действительности и зависят главным образом от силы — или игры — воображения очевидцев. Именно на это делает упор Лоуренс Дэвид Куше в своей знаменитой книге «Бермудский треугольник: мифы и реальность». Больше того, исследователь убедительно показывает, что на самом деле многие тайны и загадки Бермудского треугольника легко поддаются объяснению. Так, немецкий трехмачтовый барк «Фрея», непонятно почему покинутый экипажем и обнаруженный в Карибском море в 1902 году, вероятнее всего, вышел из строя в результате подводного землетрясения в Тихом океане: образовавшаяся вследствие мощного подземного толчка волна, сметая все на своем пути, обрушилась на барк и произвела на нем серьезные разрушения, едва не потопив. Что верно, то верно: «Фрея» вышла из порта Мансанильо, только не кубинского, а одноименного мексиканского и к тому же расположенного на Тихоокеанском побережье. Что касается «Рубикона» (1944), его попросту сорвало с якорей ураганом, когда он стоял на рейде Гаваны, и унесло в открытое море. Ну а как же быть с «Эллен Остин» и парусником-призраком, с которого исчезли три команды? По мнению того же Лоуренса Куше, это не более чем слухи и толки, поскольку подтверждения им так и не нашлось. Таинственная история об исчезновении в 1945 году пятерки «эвенджеров» с базы Форт-Лодердейл во время учебного полета также поддается простому объяснению. В ней нет ничего сверхъестественного, утверждает Куше. «Эвенджеры» оказались в зоне скоротечных тропических ураганов. Как раз утром, накануне трагедии, один такой ураган пронесся над Флоридой. Самолеты попали в полосу густого тумана и сильного магнитного возмущения. В результате стрелки бортовых компасов бешено

закрутились вокруг своей оси, а радиостанции вышли из строя. «Эвенджеры» потеряли друг друга из вида и заблудились. Так и не сумев сориентироваться в пространстве и определить, в какой стороне находится побережье, самолеты летали туда-сюда до тех пор, пока у них не вышло горючее и они один за другим не упали в море. В зоне действия того же урагана оказался и поисково-спасательный гидросамолет «маринер».  Так что и здесь нет ничего сверхъестественного. А если тайна и есть, то она относится, скорее, к разряду естественных и, стало быть, вполне объяснимых. Другими словами, это таинственное стечение реальных обстоятельств, повлекших за собой катастрофу. В Тихом океане тоже есть «Море дьявола» — так называемый Филиппинский четырехугольник. Его восточная грань проходит через Японию, острова Бонин, северные Марианские острова и Филиппины. Там также творится всякая чертовщина: стрелка компаса вместо магнитного севера показывает на истинный, и аномальные явления в атмосфере создают бесчисленные радиопомехи. Айвен Сандерсон, основатель Общества по изучению загадочных явлений и автор многих трудов, посвященных тайнам нашей планеты, подсчитал, что в мировом океане существует десять аномальных зон, где особенно часто исчезают корабли и самолеты, и все эти зоны имеют форму ромба. В свое время, однако, такая систематизация многим показалась спорной. В самом деле, океан, в общем-то, везде одинаково загадочен и вряд ли стоит разбивать его на районы, отдавая при этом предпочтение тому или иному в отдельности. 

    А теперь давайте представим себе огромный пятиугольник, вершины которого соответственно приходятся на мыс Финистерре, южную оконечность Ирландии, Оркнейский архипелаг, Фризские острова и остров Уэссан. Вот вам еще одно «Море дьявола», где пропавших судов и людей также не сосчитать.

   15 марта 1899 года из английского порта Суонси вышел новенький трехмачтовый барк «Маршал Ланн» и взял курс на Сан-Франциско. В тот день на море было спокойно, с запада дул легкий бриз и лишь в отдельных местах горизонт был скрыт клочьями тумана. И вот спустя несколько дней прошел странный слух, будто «Маршал Ланн» затонул у берегов Ирландии. А в конце месяца к побережью полуострова Корнуэлл прибило три шлюпки — перевернутые вверх дном, но  без видимых повреждений. На всех трех было одно и то же название — «Маршал Ланн». Казалось, их выбросило на английские берега лишь затем, чтобы засвидетельствовать, что кораблекрушение действительно произошло. Но причины его так и остались загадкой. Одни говорили, что во всем виноват туман, другие обвиняли в халатности команду. А кое-кто даже предположил, что на барке, наверное, произошел взрыв или пожар. Но, как бы то ни было, истинную причину крушения «Маршала Ланна» установить так и не удалось.

   В 1903 году пропали без вести сразу три больших парусника, причем почти при одинаковых обстоятельствах. Первого февраля из Глазго вышло на буксире парусное судно «Ван Стабель». Но не успело оно пройти устье Клайда, как на него налетел жестокий шквал. Буксир попытался было удержать парусник, но не смог. Буксирный трос лопнул — «Ван Стабель» подхватило течением и выбросило на прибрежные скалы. Буксир поспешил обратно в Глазго за подмогой. Однако наступила ночь. Утром же парусник исчез. На берегу обнаружили только два тела. В голове одного утопленника — судя по всему, юнги — зияла огнестрельная рана. Что же это было — убийство или самоубийство? Бог его знает. Других следов «Ван Стабеля» не нашли: ни обломков, ни шлюпок. Ровным счетом ничего. В конце марта шотландский порт Лит покинул трехмачтовый барк «Капитан Маршан». Он вышел на буксире, которому предстояло довести его до самого порта назначения — Антверпена. Неожиданно налетел шквал — море ощетинилось. Парусник, загруженный только балластом, развернуло против ветра. Буксирные тросы натянулись. Буксир заливало волнами, и он почти не продвигался вперед. В конце концов, не в силах бороться с неистовым натиском шквала, он освободился от тросов: его капитан решил идти рядом с парусником и в случае чего прийти ему на выручку. Время шло, а шквал и не думал стихать. Больше того, вскоре обрушился ливень. И вдруг парусник начал как будто растворяться в пелене дождя и дыма, валившего из трубы буксира. Потом он и вовсе скрылся из вида. С тех пор «Капитана Маршана» больше никто не видел. Впрочем, не совсем так. Тринадцатого марта капитан немецкого сухогруза сообщил, что якобы видел какой-то трехмачтовый корабль: его выбросило на прибрежные скалы. К месту вероятного кораблекрушения тотчас же устремился поисково-спасательный катер. Но толку-то: это было равносильно попытке угнаться за тенью.

   23 ноября 1903 года в 150 километрах от того места, где пропал «Капитан Маршан», канул в никуда еще один парусник — четырехмачтовый барк «Александр». Все разворачивалось по старому сценарию: внезапный шквал, буксир отдал швартовые концы — и «Александр» исчез без следа. Когда небо прояснилось и волнение на морс поутихло, буксир начал крейсировать вдоль берега в поисках парусника. Капитан запрашивал мимо проходящие суда, но барка никто не видел. Поиски продолжались всю ночь — до самого рассвета. Однако они не дали никаких результатов. Трагедия «Александра» и других его собратьев парусников усугублялась тем, что они канули в прибрежные воды едва ли не на глазах у всех. Похожая история произошла четыре месяца спустя там же, в Северном море, и с парусником «Адмирал Сесиль». Но у нее, слава Богу, был счастливый конец. Разразился шторм — и буксиру также пришлось отдать швартовы, чтобы освободиться от непосильной нагрузки. Парусник оказался в критическом положении. И спасло его лишь то, что паруса на нем, в отличие от «Александра», «Капитана Маршана» и «Ван Стабеля», были предусмотрительно взяты на рифы — по-штормовому. Когда буря улеглась, буксир благополучно доставил парусник в порт назначения.

  Однако через полгода «Адмирал Сесиль» едва не стал жертвой кораблекрушения. Однажды ночью в Ла-Манше он чуть не столкнулся с пароходом, хотя тот согласно правилам был освещен всеми навигационными огнями. Но, что самое странное, на пароходе не оказалось ни души: рубка, палуба, внутренние отсеки и помещения были пусты. В довершение ко всему, когда капитан парусника по заходе в порт сообщил о нем местным властям и те отрядили на его поиски специальное судно, парохода в том месте, где с ним повстречался «Адмирал Сесиль», уже не было. Не было его ни в Северном море, ни в Атлантике — нигде. Впрочем, «Адмирала Сесиля» в конце концов постигла не менее печальная участь. Через десять лет, когда парусник находился в канале Мартиньер, близ Нанта, на нем вспыхнул пожар. «Адмирал Сесиль» горел, точно факел, всю ночь. И к утру выгорел дотла. К счастью, людей на его борту тогда не было.

   5 сентября 1969 года в 30 милях от Гернси также в результате столкновения с каким-то плавающим объектом затонул малый траулер «Нотр-Дам-дез-Онд». Было 23 часа. На безоблачном небе ярко сияла луна. И вдруг корма траулера вздрогнула от страшного удара. Вслед за тем из окутанного мглой моря возникло нечто огромное. Оно скрылось в ночи так же мгновенно, как и появилось. Некоторое время спустя протараненный траулер, вобрав в себя изрядное количество забортной воды, начал погружаться в море. Вместе с ним на дно ушли пять человек. Спастись удалось только троим: они успели прыгнуть в надувную лодку, и на рассвете их подобрало проходившее мимо судно.

   В 1969 году уже мало кто верил в призраков и прочую чертовщину. Всем хотелось вывести на чистую воду настоящего злоумышленника, повинного в катастрофе. После непродолжительного дознания, проведенного в крупных портах Северной Европы, подозрение пало на немецкий сухогруз «Эгон Веш», который в тот злополучный день находился как раз неподалеку от Гернси. Однако капитан судна тут же выразил протест. По его словам, 5 сентября, в 23 часа, «Эгон Веш» следовал в пятидесяти милях от того места, где случилось роковое столкновение. Но странное дело: по заходе в Роттердам «Эгон Веш» поставили в сухой док. И там на его корпусе обнаружили свежие следы краски... Потом трое спасшихся рыбаков в один голос утверждали, что они столкнулись не с плавающими обломками, а с огромным кораблем. Впрочем, версию с обломками также не стоило сбрасывать со счетов, поскольку уж больно много их плавало у берегов Северной Европы. И они представляли собой самую серьезную угрозу для кораблей. Так, в конце декабря 1960 года в Ла-Манше были обнаружены дрейфующие обломки какого-то сухогруза. В январе 1971 года неподалеку от Фолкстона пошел ко дну транспорт «Бранденбург», столкнувшийся с полузатопленным танкером. А месяц спустя в тех же водах и по той же причине затонул пароход «Ники». Теперь давайте представим себе, что перечисленные выше кораблекрушения произошли в Бермудском треугольнике... Вот именно: они тут же обросли бы ореолом романтической легенды. И расцветились бы призрачными огнями, роковыми знамениями, которые в свое время наблюдал еще Христофор Колумб.

  ...11 октября 1492 года, в десять часов вечера, напряженную тишину на борту «Санта-Марии» нарушил крик впередсмотрящего: «Прямо по курсу — свет! Там земля!» Но что это был за свет, тем более в открытом море? «Было похоже,— вспоминал Колумб,— что кто-то трижды взмахнул свечой — поднял и опустил». Он тоже видел свет, как и его матрос. А четыре часа спустя произошло еще одно чудо: прямо под луной высветилась белая полоса. Неужели и правда земля? Ничего подобного: до крохотного островка Сан-Сальвадор, к которому в конце концов подошли каравеллы Колумба, оставалось еще добрых 70 миль пути.

    За месяц до того, 15 сентября, Колумб видел другое знамение. Со скрытого сумерками небосвода «низвергся чудесный огненный шлейф». Скорее всего, это был метеор. Но его появление оказалось не случайным: на другой день каравеллы Колумба вошли в таинственное Саргассово море. Это огромное море — его акватория в восемь раз превосходит площадь Франции — и правда таит немало загадок. А для древних мореплавателей оно было истинным воплощением ужаса. Сколько парусников стали пленниками этих страшных вод, поверхность которых, точно ковром, устлана коварными цепкими водорослями! И не случайно многие авторы приключенческих романов сошлись во мнении, окрестив это море «кладбищем кораблей». А кто-то из писателей, превзойдя остальных, даже поместил там целую республику — вольное сообщество людей, живших в поселениях, воздвигнутых прямо на обломках затонувших кораблей. Но, как ни удивительно, вымысел иной раз находит подтверждение в действительности, хотя, быть может, не в полной мере. В 1894 году из Галвестона в Европу вышла шхуна «Дж.-Г. Норвуд». В открытом море ее настиг страшной силы ураган. Под шальным шквалом у нее переломилась и рухнула грот-мачта, придавив двух человек. Вслед за тем волны смыли за борт капитана и других членов команды. Так что на шхуне остался только Элифа Томсон, совсем еще юный подручный стюарда. Через некоторое время неуправляемую шхуну вынесло течением в Саргассово море. И там... Элифа Томсон видел груженный золотом галион, восемнадцати пушечный бриг и даже целый пароход. Томсон перебрался на него и нашел внутри огромные запасы всякой снеди. А еще он наткнулся на шлюпку с парусом. В ней-то ему и удалось выбраться из плена Саргассова миря. И уже в Атлантике его подобрал какой-то корабль.

    Когда Томсон оказался в Ливерпуле и рассказал о том, что видел, ему никто не поверил. Мальчуган перечислял одно за другим названия кораблей, пленником Саргассова моря, подробно описывал каждый из них. Однако в ответ люди только пожимали плечами. Но что, если Элифа Томсон все же был прав? Увы, проверить это никто не смог. А может, не захотел?.. Восемнадцать лет спустя похожая злополучная история приключилась с итальянским трехмачтовым кораблем «Герат». 19 июля 1912 года он вышел из Галфпорта, штат Миссисипи, в Буэнос-Айрес. Однако в порт назначения «Герат» не прибыл — и его занесли в списки судов, пропавших без вести.

   12 февраля 1913 года в порту Бриджтаун, на Барбадосе, бросил якорь странный с виду корабль— весь обшарпанный, с обвислыми, вылинявшими парусами; корпус его до самой ватерлинии сплошь покрывали наросты из ракушек и водоросли. Это был «Герат». И синьор Вертолотто, капитан парусника, положа руку на сердце поведал про постигшее его парусник злоключение, к ото рое длилось целых семь месяцев. То были семь месяцев сущего кошмара — безнадежного дрейфа по  замкнутому кругу.

    В конце июля 1912 года в Мексиканском заливе «Герат» застиг сильнейший западный ураган. Потерявший управление парусник долго носило по штормовому морю — между Кубой и полуостровом Юкатан,— пока и;| конец не унесло далеко на восток. Но вот буря улеглась, ветер совсем упал... «Герат» оказался в довольно  странном месте: застывшая гладь моря была повсюду покрыта зыбким ковром из зеленовато-бурых недорослей; кое-где из этой гущи торчали ветвистые стволы деревьев и обломки затонувших кораблей, на которых гнездились морские птицы.

    Мертвый штиль всегда был злейшим врагом парусников. Он сковывал их, делая совершенно неподвижными, и не обещал ничего, кроме долгих часов, а то и дней полного бездействия, тоски и томительного ожидания. Однако «Герат» не был неподвижным. Он дрейфовал, но не в каком-то одном направлении, а по кругу: проходила неделя-другая, и парусник возвращался в исходную точку. И эта пытка нескончаемо медленным круговым движением изматывала моряков похлеще шторма. Так продолжалось два месяца кряду. И вот наконец по застывшим парусам будто пробежала дрожь, вода чуть подернулась зыбью — с севера потянуло легким ветерком. Улучив мгновение, «Герат» было двинулся на юг. Но вскоре северный ветер сменился на северо-западный и парусник снова оказался в плену проклятого мертвого моря, среди нескончаемых полей плавучих водорослей и дрейфующих корабельных обломков. И все же капитану Вертолотто удалось вывести корабль из этого ада. Но как? Он и сам того не знал. К тому времени на борту «Герата» уже почти иссякли продукты и вода. И вдруг однажды ночью случилось чудо: поднялся свежий бриз — и парусник вынесло в чистые воды...

   В общем, невероятные истории, происходящие в Саргассовом море, придают легендам Бермудского треугольника еще больше таинственности. Но что все-таки лежит в основе тайн и загадок этого злополучного места? По мнению некоторых исследователей, причем весьма авторитетных, первопричину всех напастей следует искать на морском дне — там, где по одной из многих версий, покоится Атлантида. Вернее, то, что от нее осталось. Именно оттуда, со дна океана, время от времени происходит выброс так называемого прозрачного огня. И этот самый огонь, считает Дэвид Зинк, профессор Ламарского университета, штат Техас, влияет на изменение силы тяжести, создает магнитные возмущения и прочие атмосферные аномалии в Бермудском треугольнике. Подтверждением тому вполне может послужить история, приключившаяся в 1966 году с капитаном Доном Хенри. Он вел тогда на буксире «Гуд ньюс» баржу из Пуэрто-Рико в Майами. Внезапно небо и море затянуло непроницаемой молочной пеленой; компас словно взбесился; радиопередатчик вышел из строя. А баржа скрылась из вида — как не бывало. Следом за тем швартовый трос натянулся так туго, что у «Гуд ньюс» даже застопорило ход. Некоторое время спустя туман мало-помалу рассеялся и баржа показалась снова: было видно, что от ее корпуса исходит сильный жар.

Другой именитый исследователь тайн Бермудского треугольника, Джозеф Гудэвейдж, видит причину происходящих там необъяснимых явлений не в морских глубинах, а, напротив, в бездне космоса. Так, он со шей уверенностью заявляет, что на этот район мирового океана оказывает влияние так называемая черная дыра г атмосфере. Она-то и втягивает в себя, точно гигантский пылесос, все, что попадает в зону ее действия, в том числе людей. Именно в нее, полагает Гудэвейдж, засосало  моряков с «Кэрол Диринг» и «Рубикона». Т.» к что если их и можно считать призраками, то не моря, а, скорее, космоса.

    Точку зрения Гудэвейджа вполне разделяет доктор Джессап, астроном, писатель и уфолог. Он полагает, что существует прямая связь между Бермудским треугольником и посланцами внеземных цивилизаций, обладающих достаточной силой для того, чтобы «перемещать» материальные предметы из одного измерения в другое». 

    А профессор Джеймс Реймонд Вольф, специалист по пара нормальным явлениям, в этой связи ссылается на теорию вероятности Эйнштейна. Он, к примеру, склонен ( читать, что в районе Бермудского треугольника проявляет активность некое вещество, состоящее из молекул с нулевой массой: оно воздействует на попадающие в зону корабли и самолеты, втягивая их в измерение, лежащее вне пространства и времени. И тот таинственный свет, который Колумб видел незадолго до подхода  Сан-Сальвадору, якобы был не чем иным, как сигналом, поданным «Дакотой-3» — самолетом, потерпевшим крушение в 1948 году и вдруг возникшим в далеком прошлом.

   Как бы то ни было, гипотеза Джеймса Реймонда Вольфа, несмотря на ее невероятность, была на руку толкователям паранормальных явлений, наблюдаемых в Бермудском треугольнике, загадки которого — явные или вымышленные — поражают наше воображение тем более потому, что они заключены в рамки самой, казалось бы, обычной геометрической фигуры—треугольника, наделенной, однако, целым рядом таинственных символов. Треугольник — это прежде всего цифра «три». Она символизирует триединое начало: прошлое, настоящее и будущее, или небо, землю и преисподнюю. И все это объединяет в себе море, где время и стихия — в смысле пространство — неразрывны. Каким бы ни был треугольник — равносторонним, прямоугольным, разносторонним,— он, иначе говоря, символизирует землю, воду и воздух. Кроме того, в нем материализуются незримые силы провидения, действующего в целях, пока не поддающихся логическому объяснению. Основание и стороны треугольника замыкаются на его вершине, означающей единство времени, сумерек и света. Сумерки, в сочетании со светом и нарушениями реального хода событий, и есть тайна тайн. И все это наиболее характерно для района мирового океана, заключенного в форму треугольника под названием Бермудский. И даже когда Айвен Сандерсон предполагает, что в мировом океане существуют другие аномальные — таинственные — зоны, он находится под влиянием знака «треугольника». По мнению Сандерсона, эти зоны имеют форму ромбов, то есть пар треугольников с общим основанием. Они распределяются симметрично между тридцать шестыми параллелями северного и южного полушарий и занимают пространство протяженностью 72°, или 144°, то есть два раза по семьдесят два. Эти цифры лежат и в основе кабалистического «великого треугольника»: 36 градусов в вершине и 72 градуса в основании (притом что и та и другая цифра делятся на три). Вполне вероятно, что Айвен Сандерсон чисто подсознательно взял в качестве отправной точки так называемую магическую тройку, когда пытался выстроить свою глобальную теорию аномальных зон. И эта теория, хочет он того или нет, только лишний раз подчеркивает приоритетную значимость Бермудского треугольника, где невероятные явления, происходившие во времена Колумба, наблюдаются и в наши дни. Так что в отношении Бермудского треугольника, издревле служившего воплощением врат в преисподнюю, вполне приемлемо выражение «оставь надежду всяк сюда входящий». И в первую очередь тут, конечно же, имеется в виду надежда на истину, здравый смысл и логику.

   Поскольку покров таинственности мешает воспринимать действительность в истинном свете, точно так же как пелена тумана искажает далекие очертания островов в  океане. И мнения исследователей, пытающихся объяснил. загадки и тайны Бермудского треугольника, напоминают призрачное мерцание «свечи», замеченное когда-то  Колумбом. Хотя сам мореплаватель в силу своего воображения был, разумеется, далек от того, чтобы увидеть в происходящем явление природного характера и,  стало быть, поддающееся логическому объяснению. Однако человеческое воображение, как известно, редко работает вопреки законам логики. Вместе с тем, как ни парадоксально, зачастую именно оно таит в себе ключ к разгадке тайны. И это закон, проверенный самой жизнью, в которой также далеко не все поддается толкованию с точки зрения здравого смысла.